По-русски, Путёвые заметки

От Катыни до Хутыни

ДОРОГИ

Каждый, кто пишет в России о дорогах, всенепременно напомнит читателю слова великого украинского писателя Миколы Гоголя. Шучу! Конечно же, великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. Шучу опять! Ведь во времена Гоголя все мы были одной нацией и одним народом, и никто себя на украинцев (малороссов) и русских (великороссов) не делил. И разве что полиции были интересны такие интимные подробности из нашей жизни. Актуальным это стало теперь, когда полицейские, волей или неволей, стали нашими правителями. Я же, исключительно для разнообразия, обращусь к другому русскому классику, когда наступит подходящий момент.

Кстати сказать, проехав по территориям Смоленской, Тверской, Новгородской и Ленинградской областей более двух тысяч километров, я отметил, что лишь дороги Тверской области оставили некоторое досадное впечатление. И если в некоторых местах просто покрытие оставляло желать лучшего, то кое-где меня удивлял оптимизм навигатора, считавшего что в этом месте можно передвигаться на автомобиле. К сожалению, из Петербурга в Осташков нет такой дороги, часть которой не пришлось бы ехать по грунтовке. Однако, само словосочетание «грунтовая дорога» не вполне отвечает тому, по чему приходилось ехать. Песчаные дороги настолько плохи, с ямами, выбоинами и огромными воронками, что ехать по ним более 15 км в час просто опасно для ходовой автомобиля и голов присутствующих. Хотя время от времени мимо мчались машины с местными номерами на бешеной, не менее 30 км/ч, скорости. Там мне вспоминался уже не Гоголь, а 9-е мая: во всей стране война закончилась уже более 70-и лет назад, а в Тверской области, она, по-видимому, ещё продолжается. Иначе как объяснить многометровые воронки посреди дорог? Однако, если ваша машина справилась с этой дорогой, ей смело можно вручать техпаспорт с гордым названием «Танк» и быть в полной уверенности, что больше ничто на дороге удивить вас не сможет.

Вот, написал слово «Ленинградская» и подумалось, что без Гоголя ну никак не справиться. Ведь такое тоже может быть только в России: город называется Санкт-Петербург, а окружающая его область — Ленинградской. Демократия уже не первый раз зло шутит с русским человеком! Там, где решение вопроса должно было быть чисто топографическим, решили предоставить право решать народу! Получился абсурд. Радует хотя бы то, что петербуржцы не одиноки. Жителей Екатеринбурга тоже окружает Свердловская область, названная в честь человека, непосредственно руководившего процессом организации казни царской семьи в том самом Екатеринбурге. За этот «героический поступок» по изуверскому уничтожению невинных детей город и носил, по-видимому, всё советское время гордое имя сына нижегородского ювелира, предводителя местных бандитов и грабителей, а в последний год своей жизни, председателя ВЦИК, Янкеля Мовшевича Свердлова.

Впрочем, ничего удивительного в таком топографическом идиотизме вовсе нет. Ведь называют же руководителя города Санкт-Петербурга «губернатором», хотя он не управляет губернией, да и самих губерний не существует уже сто лет! Не лучше обстоит дело и с губернатором Ленинградской области. Название его должности звучит ещё более абсурдно. Не потому только, что в его распоряжении нет губернии, а есть область, но в дополнение, она носит имя того, кто эти губернии, а с ними и большинство губернаторов, уничтожил. И даже не имя, а псевдоним, кличку, погоняло (на современном уголовном жаргоне). Ко всему в дополнение, и Санкт-Петербург и Ленинградская область, в отдельности друг от друга, являются самостоятельными субъектами федерации. Но почему-то руководство Ленинградской области разместило свои офисы на землях соседнего субъекта, то есть в Санкт-Петербурге. У области внешнее управление? Сложно представить себе, например, чтобы в Швейцарии руководство одного кантона размещалось территориально в другом кантоне. В России же никто этому даже не умеет удивляться.

Московского руководителя хоть и называют иностранным словом «мэр», но в этом случае хоть логика сохранена, и управляет он «мэрией». Само слово является фонетическим заимствованием английского слова «major», у которого есть и синтаксическая копия в русском языке – «мажор». Так в 70-80-е называли на сленге фарцовщиков. С этим же корнем ещё существовало когда-то слово «мажордом», каковым обозначали человека ответственного за работу прислуги в доме. Это уже ближе к российскому значению слова «мэр». Долгое время в России немецкий язык был наиболее популярным в смысле заимствования слов, поэтому нынешние «мэры» вполне могли бы называться на немецкий лад «магистрами», а их офисы «магистратами». Но в России невежество является системным злом, поэтому «магистрами» и «магистратурой» здесь называют степени университетского образования, хотя они образованы от другого, хоть и похожего, немецкого слова – «майстер», мастер. По сути, российские магистры и не магистры совсем, а просто мастера. А вообще-то, в русском языке с испокон века существует слово «градоначальник», означающее как раз то, чем занимаются нынешние «мэры» и «губернаторы». Или опять ассоциации с Гоголем не дают покоя нашим чиновникам?

В заглавии первой части этой статьи стоит слово «дорога», а в дороге так хорошо поболтать обо всём! Вот и мы уклонились от дороги так далеко, что ни один навигатор не вывезет.

Дороги в России больше, пожалуй, нельзя считать бедой. Во все стороны от Москвы расходятся отличные по качеству современные шоссе. Исключение составляет, пожалуй, лишь одна: дорога в Санкт-Петербург. Эта дорога с момента написания «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева практически не претерпела изменений. Всё те же описанные в книге 200 лет назад деревни и посёлки, всё та же ширина дороги. И если вам жаль тратить деньги на навигатор, то захватите с собой томик Радищева, с ним вы точно не заблудитесь. Символично по-своему, что дороги из Москвы за границу находятся в несравненно лучшем состоянии, чем дороги между городами страны.
Не намёк ли это гражданам, куда они должны направить рули своих автомобилей? Это опять была шутка, а если серьёзно, то дорога М10, соединяющая две российских столицы, хоть и содержится в хорошем состоянии, но назвать её «шоссе» никак не получается. Не хватает полос — их всего три на всех, на дороге имеются светофоры и даже железнодорожный переезд! Дорога проходит через множество населённых пунктов, которые сохранились больше лишь как названия, и стоят либо полупустыми, либо брошены совсем. Деревни-призраки, стоящие по обочинам дороги, соединяющей два крупнейших мегаполиса страны, выглядят настолько уныло, что невольно вспоминается Потёмкин. Где же твои творческие заборы, Григорий Александрович? Сгнили, небось, со времён Екатерины Второй, а на новые — денег не выделялось…

Я бы покривил душой перед читателями, если бы не упомянул о новой, строящейся между Петербургом и Москвой дороге М11. Мне удалось проехать по ней километров 70, участок, который был готов к использованию в момент нашего путешествия. Продвигаясь по этой четырёхполосной дороге почему-то вспомнилась Восточная Германия. Там как раз такие же дороги. У ГДРовских немцев тоже не хватало денег, поэтому в послевоенные годы они дорог не строили, тем более что от гитлеровской Германии остались шикарные автобаны, построенные в 30-е годы. После воссоединения у немцев тоже, видимо, не в первую очередь голова была занята дорогами, поэтому так и стоят они, построенные ещё Гитлером, практически, без всяких изменений. Вот и эта новая, платная дорога М11 совсем такая же. Остаётся только вопрос: зачем в двадцать первом веке строить дорогу, сильно напоминающую дороги, построенные почти сто лет назад. Нет, конечно, по сравнению с предыдущей дорогой, построенной 200 лет назад, это большой прогресс, но всё же, если говорить серьёзно, не стыдно ли будет брать деньги за пользование дорогой, морально устаревшей уже много лет назад? Не стыдно ли вообще строить такую дорогу?

Слева, как понимаете, гедеэровская «гитлеровка», а справа — новое шоссе М11

Ведь даже в маленькой, бедной Финляндии есть тысячи километров более современных и абсолютно бесплатных дорог, не говоря уже про более зажиточные европейские страны. Хотя, ради справедливости нужно признать, что дорога из Петербурга в Финляндию, носящая гордое имя «Скандинавия» несравнимо хуже любой из дорог на Москву. «Дороги, каковые у римлян бывали, наши не будут никогда» — с сожалением восклицал Радищев, сетуя, кстати сказать, в основном на продолжительность зимнего периода. Гоголь-то точнее определил корни российского зла, недаром был родом с Украины.

Дороги в Смоленской области отличные. Временами у жителя Петербурга они даже вызывают чувство зависти. Минское шоссе, например, и по качеству покрытия, и по количеству полос превосходит любую дорогу Ленинградской области. А какие замечательные виды на окружающую природу открываются с этой дороги! На её обочинах располагаются заправки, где дружелюбные сотрудники помогут вам заправить машину. И в отличие от Москвы и Петербурга, здесь никто им за это платит, но это входит в их обязанности, во всяком случае на заправках «Газпромнефти». А когда они замешкаются, то грозный голос из громкоговорителя напомнит им о том, что клиент ждёт. Фантастика!

По дороге на левой картинке мы ездим в Финляндию, а по дороге справа — москвичи ездят в Белоруссию. Есть разница, правда?

ГОРОДА

Города российской провинции поражают путешественника, в первую очередь, своей романтичностью. Будь то Осташков, расположенный на косе, вдающейся глубоко в озеро Селигер, чрезвычайно длинный в одном направлении и очень узкий в перпендикулярном, так что если встать на перекрёстке, то будет видно, что оба конца поперечных улиц упираются в воду. Или города Смоленской области, которые возрождаются после длительной советской «спячки». По-прежнему много деревянных частных домов даже в центре таких городов, сады при каждом доме и чарующие ароматы. И конечно, церкви на протяжении всего пути. Совсем разрушенных и заброшенных почти уже нет. Даже в полуразрушенных уже установлены новые купола и кресты, и хоть службы ещё вести в них рановато, но визуально они уже опять в центре внимания. Церкви всегда строили так, что их было видно издалека, на пригорке или просто открытом месте. Сегодня они цепляют глаз путешественника, являясь не столько ориентиром в пути, сколько отрадой глазу и успокоением душе.

В Духовщине (маленький городок Смоленской области) на главной площади у церкви два памятника: один — павшим в войне героям, по-видимому, достаточно старый, второй — Потёмкину, местному дворянину и, наверно, самому знаменитому и знатному соотечественнику. Родился светлейший князь не в самом городе, а в селе Чижово, что расположено недалеко, но памятник ему, конечно же, следовало поставить в Духовщине, а то до села, глядишь, и не добраться будет теперь. Скульптор явно польстил Григорию Александровичу: его лицо одухотворённо и чисто, он строен, хоть и немолод на лицо, и глаз у него ровно наполовину больше, чем положено. Так, наверное, и должно быть, всё-таки памятник! Сделал ли что-нибудь хорошее для своих соотечественников этот герой романа царицы Екатерины, я не выяснял, но думаю, что петербуржцам повезло больше, так как там он оставил после себя шикарный Таврический дворец, служивший долгие годы российскому государству, то помещением для государственной Думы, то Партийной школой для коммунистов в годы Советской власти, а теперь его занимает Межпарламентская ассамблея СНГ. И хоть носил дворец почти весь двадцатый век имя Моисея Соломоновича Урицкого, садиста и подлеца, руководителя Петроградской ЧК, главным достоинством которого является то, что успел уже в 1918 году подставить свою рыжую голову под пулю поэта-идеалиста и патриота Каннегисера, но народ его всё же по привычки звал Таврическим, как в своё время назывался и сам его хозяин. И хотя петербуржцу попасть в этот дворец сегодня, пожалуй, ещё сложнее, чем во времена его первого хозяина — Потёмкина, он и внешним своим видом украшает город и услаждает взоры местных жителей. Тем более, что вельможный князь не забыл окружить своё жилище великолепным садом, которым горожане могут пользоваться ежедневно в дневное время (закрывается в 23.00, по причинам не до конца понятным). И хоть даже Потёмкин не догадывался перекрывать движение на всех ближайших улицах, когда выезжал в карете, как это делают современные политические деятели, мы стоя в пробках, образованных этими действиями, можем наслаждаться архитектурой родного города.
И понапрасну европейцы кипятятся по поводу Крыма, ведь большинство его городов — Севастополь, Херсон — основаны именно Светлейшим князем, как и множество других окрестных городов, типа Днепропетровска и Николаева. А чего не успел основать Григорий Александрович, в том помогли России другие любимые мужчины его любимой женщины — Де Рибас, например, построил Одессу. Понятно, что европейцы народ тёмный и историю России не изучали, но украинцам-то должно это всё быть известно?! Так что, «Крымнаш» был уже давно, им ещё наш смоленский дворянин Потёмкин владел….

Все города на пути в этот день были малюсенькими — Андреаполь, Белый, Духовщина. В Смоленск въехали вечером. После дневных впечатлений — большой красивый русский город на Днепре. В моём представлении Днепр всегда ассоциировался с Украиной, где он «реве та стогне», и где «редкая птица долетит до его середины». В Смоленске — Днепр не такой широкий, и разве что курица не сможет осилить подобный перелёт. И всё же, Днепр величественен, да и город всегда выглядит к своей выгоде, когда разделён он большой и красивой рекой. Моя постоянная спутница сравнила его с Киевом: «Очень похожи». Не берусь судить, так как до Киева так и не доехал, хотя раз в молодости проехал по всему маршруту от Питера до самой Одессы. Но перед самым Киевом водитель мотоцикла, на котором я ехал сзади, свернул в сторону, причём сделал это так, что поехали мы против движения, и выскочивший навстречу грузовик чуть не добавил к Аскольдовой могиле ещё несколько захоронений незадачливых мото-туристов.

Соборная гора видна почти отовсюду, и восхитительный кафедральный собор сияет куполами. Если смотреть на собор с востока, с соседнего холма, то вид открывается совсем такой же как на фотографиях Прокудина-Горского, сделанных в первом десятилетии двадцатого века. Те же деревянные домишки, прилепившиеся к холмам, та же низинка между холмами и те же купола собора. Странно подумать и не верится, что энергичные россияне успели за несколько десятилетий прошлого века сначала разрушить все храмы, а потом отстроить их заново. И теперь города России опять приобретают одухотворённый вид. И если Собор Успения Пресвятой Богородицы прекрасен снаружи, то внутри он ещё краше и величественнее.

Слева, как вы догадались, фото Прокудина-Горского, а справа, значит, вашего покорного слуги

Этому конкретному собору повезло больше, чем многим другим. Первоначально на этом месте стояла церковь, построенная по приказу Владимира Мономаха в 1101 году. Он простоял почти полтысячетелетия, пока сами жители города не взорвали его вместе с собой во время нападения поляков в 1611 году. Когда Смоленск снова стал российским, восстановленное поляками и превращённое в костёл здание было перестроено в несколько этапов, пока, наконец, не приобрело своего нынешнего вида к 1776 году. Собор получился настолько красивым и величественным, что им восхищались не только местные жители и российские высокие гости, но и гости непрошенные: Наполеон выставил специальную охрану у здания, а генерал-полковник вермахта Гудериан даже выкроил время в 1941 году для того, чтобы ознакомиться со Свято-Успенским собором, о чём оставил воспоминания:«…Серебряный алтарь и подсвечники, видимо, пытались спрятать, но не успели сделать до нашего прихода в город. Во всяком случае, все эти чрезвычайно ценные вещи лежали кучей в центре собора. Я приказал найти кого-нибудь из русских, на кого можно было бы возложить ответственность за сохранение этих ценностей. Нашли церковного сторожа-старика с длинной белой бородой, которому я передал через переводчика, чтобы он принял под свою ответственность ценности и убрал их на место. Ценнейшие позолоченные резные рамки иконостаса были в полной сохранности. Что стало потом с собором, я не знаю». Зато, знаем мы. Ещё до Второй мировой войны в соборе был открыт антирелигиозный музей, который и продолжил свою работу после ухода немцев. Также после окупации чудесным образом исчез чудотворный первообраз Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрии». Помимо самого события, интересным показался сам оборот «после окупации», который используют все проштудированные мною источники, из которого никак нельзя разобрать, связано ли исчезновение святыни с немцами или же совсем нет.

Нам повезло, мы попали на Соборную гору в праздничный день – 10-го августа, когда чествуют чудотворную икону Одигитрии-Смоленской (Смоленская икона Божией Матери) . Собор был полон людей, шла служба, затем был крестный ход, сопровождаемый божественным, в прямом и переносном смысле, пением.

Я с волнением шагал вдоль крепостной стены, направляясь в сторону места, важного для меня лично. В своё время мой прадед, как и его знаменитый уже упоминавшийся земляк, родившийся в маленькой деревне Смоленской губернии и окончивший Смоленскую духовную семинарию, направил свои стопы в столицу — Санкт-Петербург. Однако, ко второй половине девятнадцатого века Россией стали править исключительно особы мужского пола, поэтому в фавориты мой прадед не попал, а поступил вместо этого в Историко-филологический институт, и стал учителем. Вот тут, на бывшей территории Спасо-Преображенского Авраамиевого монастыря, от которого осталась сегодня лишь одна церковь, и та свежевосстановленная, и находится дом, в котором размещалась в XIX веке семинария и её общежитие. Сын деревенского священника, мой прадед наверняка жил в общежитие, а значит в какой-то клетушке этого дома. На стене дома бодрым детским почерком выведено: «Костыль – дурак». Значит и сегодня, как и сто пятьдесят лет назад в этом доме, который после разорения и уничтожения большевиками монастыря, превратился в жилой, продолжает проживать кто-то носящий ту же, что унаследовал я от прадеда, фамилию. Может быть, родственник? Хотя, если «дурак», то вряд ли…

Андреаполь — маленький город Тверской области с красивым греческим именем, которое и притягивает к нему туристов. Город можно проехать насквозь на четверть часа с остановками для фотографирования, но мы остались в нём пообедать, поэтому, видимо, воспоминания о нём не совсем стёрлись из памяти. Посреди города течёт Западня Двина, но не такая, какой её привыкли изображать — широкая и могучая, героическая река из сводок «Советского информбюро», а небольшой поток, переплыть который легко сможет семилетний ребёнок. В России множество великих рек, которые берут своё начало в Тверской области.

Недалеко от центральной площади — источник. Но местные посоветовали нам набрать воды из другого: там вода вкуснее. Так и сделали. Чем только ни славится Россия, и её источники тоже могут быть причиной для гордости. Политики часто повторяют, что этот век имеет возможность открыть эпоху войн за чистую воду. И действительно, в мире есть густонаселённые территории, где с чистой водой проблемы. Это Китай и Индия, весь африканский континент, некоторые части Ближнего Востока. А я думаю, что не так страшна беда — приезжайте за чистой водой к нам, в Россию. Наших источников хватит на всех, а если и они иссякнут, то у России в запасе есть самый большой в мире морозильник, содержащий в замороженном виде такое количество воды, что её хватит не только на этот век, но и на многие века вперёд. И называется он — Сибирь. Политики, безусловно, псы цепные, и лают по приказу хозяина. У этих, видимо, хозяева торгуют чистой водой. Продают на миллиарды долларов то, что является неотъемлемым правом человека. Вдобавок ещё угрожают: не будете платить за воду, будете за неё воевать… Как низко может пасть человек, когда дело касается удовлетворения его плотских страстей.