Помните рассказы Жванецкого? Согласитесь, что его было гораздо интереснее слушать, чем читать. Весь эффект состоял в том, что его восторженное круглое румяное лицо и полный высокого оптимизма стиль декламации входили в полный диссонанс с декадентским текстом, замешивая некий маниакально-депрессивный коктейль, который и создавал тот неповторимый юмор.

Некоторое время назад я познакомился с отчётом АКАР об успехах рекламного рынка Петербурга за прошлый год. Именно в этой связи мне и вспомнился Жванецкий. Вот если бы ОН прочитал этот текст, то тогда было бы, по крайней мере, смешно, а так оказалось только грустно. И эффект оказался потрясающе противоположен тому, которого добивался Жванецкий. Тут, наоборот, текст дышит восторгом и неуёмным оптимизмом, но прочтение его почему-то приводит к депрессивным мыслям. Смеяться не хочется совсем, хотя и плакать тут не о чем.

По моему глубокому убеждению, уже все в отрасли знают, что МАПП является некоммерческой ассоциацией, основная задача которой – объединение бизнес-сувенирных компаний для достижения общих отраслевых целей: увеличения оборота отрасли, лучшей узнаваемости предмета продаж отрасли, популяризации предмета продаж через образовательные и маркетинговые мероприятия.

Такой деятельностью может (и должна) заниматься только некоммерческая структура, аффилированная с широкими кругам участников отрасли. Никакая коммерческая компания, даже имеющая финансовые и другие возможности проводить подобные мероприятия, не будет обладать той степенью доверия рынка, как независимая (насколько это вообще возможно в условиях рынка) некоммерческая организация. Это не мнение, а факт экономической жизни.

Методом исполнения этих благих намерений является информационная деятельность, которой вот уже почти два десятилетия наша организация занимается вдумчиво и всерьёз. Издание отраслевых периодических журналов для участников отрасли и отделов рекламы и маркетинга компаний, новостная поддержка компаний через портал, соцсети и адресные рассылки по уникальным базам данных, льготные программы посещения выставок в Европе и Азии, премия «Держава мастеров» для отечественных производителей сувениров и теперь ещё «Тематическая неделя сувенирной и презентационной продукции». Никто в отрасли не занимается подобной деятельностью в таком объёме, как МАПП. И никогда не будет, ибо каждый из видов этой деятельности чрезвычайно хлопотен, не принося при этом доходов инвестору. Безусловно, они могут быть реорганизованы так, чтобы и инвестор оставался не в накладе, но одновременно к мероприятиям потеряют интерес их участники. Тот, кто берётся за эту деятельность в нашей отрасли, неминуемо встаёт перед выбором – либо удовлетворять потребности участников отрасли, либо свои. Именно поэтому ни одна другая отраслевая ассоциация не прожила и не проживёт долго, буде появится.

Любой народ существует для выполнения какой-то миссии, а таковая может существовать только до тех пор, пока жива культура, иными словами, самобытность этого народа. Философы XIX-начала ХХ века пытались сформулировать миссию для русского народа, но, к сожалению, так и не успели, смытые революционной смутой. Так русский народ и живёт теперь без неё. Да живёт ли? Те, кого мы сегодня с лёгкостью называем русскими, в большинстве своём, таковыми на самом деле и не являются.

В советские времена была искусственно выведена новая общественно-экономическая формация (то есть, нация, проще говоря) – советский народ. Никто в эту чушь не поверил: эстонцы остались эстонцами, а узбеки узбеками.И только русские в этом политическом словоблудии потеряли всё: и свою национальную культуру, и свой язык, и даже своё название. Ведь грузины жили тогда в Грузинской ССР, а литовцы в Литовской ССР. А вот русские, по какой-то странной логике – в Российской СФСР. Не русской, заметьте, а российской. По сути, с 1917 года у русских нет собственной государственности. Это понял (или ему объяснили) в своё время Ельцин, поэтому 12-го июня первоначально праздновали День независимости России, то есть, день отделения русской нации от других народов.

Через всё советское время все народы СССР пронесли свою культуру, даже в самых её незначительных проявлениях, таких как национальная кухня, костюм, национальные танцы и песни, не говоря уже глобальных атрибутах: языке, территории, религии. Все, кроме русских. У самих русских сегодня нет понимания того, что такое национальная кухня – каждый вкладывает в это понятие свой смысл, а некоторые вообще путают её с самими популярными блюдами. Иностранцы, в подавляющем большинстве своём, считают главными русскими деликатесами шашлык, пельмени и икру, а не щи, кашу да блины. Хотя в отношении последних также есть некоторые сомнения: не то русские показали местным викингам как их готовить, не то викинги, вместе с Рюриком и его дружиной, научили русских печь блины и есть их. Те и другие одинаково праздновали солнечные праздники, неотъемлемым атрибутом которых с древнейших времён были, как раз, блины.

В советские годы, когда город Санкт-Петербург временно носил имя Ленина, в учебниках по новейшей истории говорилось: «Ленинград- колыбель трёх революций». Коротенькая фразочка эта является квинтэссенцией всей коммунистической пропаганды, ибо, как и вся остальная, не содержит ни одного слова правды. Судите сами. В момент, когда, по мнению авторов, в России проходили революции, город назывался Санкт-Петербургом или Петроградом. «Колыбелью» называется место, где ребёнок проводит первые месяцы своей жизни после рождения, однако, город был местом начала, то есть рождения, революций, а не местом их последующего развития – в колыбели никто не рождается. И, наконец, «три революции». Определением революции является следующее: «Революция (от позднелат. revolutio — поворот, переворот, превращение, обращение) – радикальное, коренное, глубокое, качественное изменение, скачок в развитии общества, природы или познания, сопряжённое с открытым разрывом с предыдущим состоянием». Первая русская революция 1905-1907 гг. никак этому определению не отвечает. «Кровавое воскресенье», всеобщая стачка и «Манифест 17 октября» были главными событиями этой «революции», однако, их также можно считать просто фазами развития производственных отношений в капиталистическом обществе на определённой стадии, которую прошли до России практически все европейские страны и США.

В марте этого года ассоциации МАПП исполняется 18 лет. Дата, конечно, не круглая, но по-своему знаменательная. И если для человека совершеннолетие – это лишь начало поры будущих свершений, то для компании, а особенно для общественной организации, это вполне подходящая веха для подведения промежуточных итогов.

Образованная в 1999 году, ассоциация возникла как попытка решения коммерческих задач в период первого капиталистического кризиса российской экономики. По-видимому, сама идея была своевременной, так как одновременно в Москве была зарегистрирована другая ассоциация – IPSA, создавшая в итоге чудесную выставку.

Все мы были тогда очарованы немецкой PSI, сумевшей объединить на тот момент более 15 000 европейских производителей, поставщиков и дистрибьюторов бизнес-сувенирной отрасли. Дружное соседство конкурентов на стендах выставки PSI, участие в выставке ассоциаций из других европейских стран, которые, казалось бы, являются прямыми конкурентами PSI, все это не могло остаться незамеченным, а также не могло не вызывать восхищения и желания подражать. Следствием такого пиетета перед немцами, я уверен, является первая буква I в аббревиатуре IPSA, обозначающая, как и последняя буква в PSI, слово «институт». Проглядывая свои дневниковые записи того времени, я обратил внимание, что и сам прикидывал это слово к названию будущей ассоциации. МАПП должна была быть РИПП – Российским институтом презентационной продукции.

Выставочный бизнес испытывает сегодня сложности везде. Что греха таить, новые коммуникационные возможности оказывают серьёзное давление на все традиционные инструменты маркетинга. По сути, выставке, как одному из них, требуется хороший, мирового уровня, визионер, который бы вдохнул в это мероприятие новую жизнь, кардинально перемолотив содержательный процесс. Пока же, всё на что способны люди этого бизнеса, так это более или менее истерично повторять, что интернет не может заменить живого контакта. И это сущая правда! Действительно, не может. Другой вопрос, насколько нужен теперь такой контакт. И если люди старшего поколения, в основной своей массе, скорее всего, ещё найдут для себя важным личное общение, то за молодёжь я бы не был так уверен. Уже выросло и ходит на работу поколение людей, у которых с раннего детства в кармане телефон, дома интернет и телевизор, напичканный назойливой рекламой. Собственно говоря, мы наблюдаем рождение нового вида homosapiens – человека коммуникационного. Ему, вполне вероятно, и не требуется личного контакта в большинстве жизненных ситуаций. Разве не является до боли знакомой каждому картинка, когда несколько молодых людей, сидящих за одним столиком в ресторане, вместо оживлённой беседы, уткнулись каждый в свой телефон и обновляют свои статусы. Если для этого поколения вполне нормально общаться с друзьями, которые сидят рядом, через интернет, то что может подвигнуть их к мысли посетить выставку? Что выставка может предложить им такого, что их непременно бы заинтересовало? Если живое общение их больше не привлекает, а всё остальное можно увидеть или прочитать в интернете, то каким должен быть тот пряник, который заманит их в выставочный зал?

«Хотя бы бисеринку посеять истины, и за это оживём,
только бы не работа вражья, не обуял бы сатана,
не закинул бы своих сетей художника,
в которых мы не знаем, как нам разобраться»

Г.Е. Распутин-Новых

В эти дни исполняется сто лет со дня убийства Григория Ефимовича Распутина-Новых. В истории России нет, пожалуй, другой личности, вокруг которой возникло бы такое множество вымыслов, измышлений и просто откровенной лжи, как это выпало на эго долю. Его рождение, жизнь, смерть и последующие события обросли таким слоем мифологии, что правде, простой, как всё гениальное, пробиться сквозь эту толщу не удается до сих пор.

Сравниться с Распутиным по количеству фальсификаций его биографии и деяний могут лишь его ближайшие друзья – последняя императрица России Александра Фёдоровна и её верная подруга и фрейлина Анна Александровна Танеева (Вырубова).

О Распутине написано так много, что только из этих книг можно составить целую библиотеку. Но вряд ли в этой массе печатного мусора найдётся много правды и действительно имевших место подробностей жизни старца Григория. Историческая наука – не физика или химия, и количество знаний о предмете не всегда переходит в качество, скорее, наоборот. Заполнив полки книгами о Распутине, сегодня трудно с уверенностью сказать, существовал ли в России лишь один Григорий Распутин или их было несколько, был ли Распутин действительно Распутиным, и что делал тот исторический персонаж, известный нам как Распутин, а самое главное, чего он НЕ делал.

Нет, информационные войны не были изобретены в Америке (как большинство остального мирового зла), этот вид противостояния беспощадного и столь же беспринципного, как и любая другая война, был если не изобретён, то впервые с такой широтой опробован на практике и жизнях целого поколения в России, в начале ХХ века. Информационная война ничем не отличается от войны с танками и самолетами, ведь она также убивает души победителей.

ДОРОГИ

Каждый, кто пишет в России о дорогах, всенепременно напомнит читателю слова великого украинского писателя Миколы Гоголя. Шучу! Конечно же, великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. Шучу опять! Ведь во времена Гоголя все мы были одной нацией и одним народом, и никто себя на украинцев (малороссов) и русских (великороссов) не делил. И разве что полиции были интересны такие интимные подробности из нашей жизни. Актуальным это стало теперь, когда полицейские, волей или неволей, стали нашими правителями. Я же, исключительно для разнообразия, обращусь к другому русскому классику, когда наступит подходящий момент.

Кстати сказать, проехав по территориям Смоленской, Тверской, Новгородской и Ленинградской областей более двух тысяч километров, я отметил, что лишь дороги Тверской области оставили некоторое досадное впечатление. И если в некоторых местах просто покрытие оставляло желать лучшего, то кое-где меня удивлял оптимизм навигатора, считавшего что в этом месте можно передвигаться на автомобиле. К сожалению, из Петербурга в Осташков нет такой дороги, часть которой не пришлось бы ехать по грунтовке. Однако, само словосочетание «грунтовая дорога» не вполне отвечает тому, по чему приходилось ехать. Песчаные дороги настолько плохи, с ямами, выбоинами и огромными воронками, что ехать по ним более 15 км в час просто опасно для ходовой автомобиля и голов присутствующих. Хотя время от времени мимо мчались машины с местными номерами на бешеной, не менее 30 км/ч, скорости. Там мне вспоминался уже не Гоголь, а 9-е мая: во всей стране война закончилась уже более 70-и лет назад, а в Тверской области, она, по-видимому, ещё продолжается. Иначе как объяснить многометровые воронки посреди дорог? Однако, если ваша машина справилась с этой дорогой, ей смело можно вручать техпаспорт с гордым названием «Танк» и быть в полной уверенности, что больше ничто на дороге удивить вас не сможет.

Вот, написал слово «Ленинградская» и подумалось, что без Гоголя ну никак не справиться. Ведь такое тоже может быть только в России: город называется Санкт-Петербург, а окружающая его область – Ленинградской. Демократия уже не первый раз зло шутит с русским человеком! Там, где решение вопроса должно было быть чисто топографическим, решили предоставить право решать народу! Получился абсурд. Радует хотя бы то, что петербуржцы не одиноки. Жителей Екатеринбурга тоже окружает Свердловская область, названная в честь человека, непосредственно руководившего процессом организации казни царской семьи в том самом Екатеринбурге. За этот «героический поступок» по изуверскому уничтожению невинных детей город и носил, по-видимому, всё советское время гордое имя сына нижегородского ювелира, предводителя местных бандитов и грабителей, а в последний год своей жизни, председателя ВЦИК, Янкеля Мовшевича Свердлова.

Впрочем, ничего удивительного в таком топографическом идиотизме вовсе нет. Ведь называют же руководителя города Санкт-Петербурга «губернатором», хотя он не управляет губернией, да и самих губерний не существует уже сто лет! Не лучше обстоит дело и с губернатором Ленинградской области. Название его должности звучит ещё более абсурдно. Не потому только, что в его распоряжении нет губернии, а есть область, но в дополнение, она носит имя того, кто эти губернии, а с ними и большинство губернаторов, уничтожил. И даже не имя, а псевдоним, кличку, погоняло (на современном уголовном жаргоне). Ко всему в дополнение, и Санкт-Петербург и Ленинградская область, в отдельности друг от друга, являются самостоятельными субъектами федерации. Но почему-то руководство Ленинградской области разместило свои офисы на землях соседнего субъекта, то есть в Санкт-Петербурге. У области внешнее управление? Сложно представить себе, например, чтобы в Швейцарии руководство одного кантона размещалось территориально в другом кантоне. В России же никто этому даже не умеет удивляться.

Московского руководителя хоть и называют иностранным словом «мэр», но в этом случае хоть логика сохранена, и управляет он «мэрией». Само слово является фонетическим заимствованием английского слова «major», у которого есть и синтаксическая копия в русском языке – «мажор». Так в 70-80-е называли на сленге фарцовщиков. С этим же корнем ещё существовало когда-то слово «мажордом», каковым обозначали человека ответственного за работу прислуги в доме. Это уже ближе к российскому значению слова «мэр». Долгое время в России немецкий язык был наиболее популярным в смысле заимствования слов, поэтому нынешние «мэры» вполне могли бы называться на немецкий лад «магистрами», а их офисы «магистратами». Но в России невежество является системным злом, поэтому «магистрами» и «магистратурой» здесь называют степени университетского образования, хотя они образованы от другого, хоть и похожего, немецкого слова – «майстер», мастер. По сути, российские магистры и не магистры совсем, а просто мастера. А вообще-то, в русском языке с испокон века существует слово «градоначальник», означающее как раз то, чем занимаются нынешние «мэры» и «губернаторы». Или опять ассоциации с Гоголем не дают покоя нашим чиновникам?

В заглавии первой части этой статьи стоит слово «дорога», а в дороге так хорошо поболтать обо всём! Вот и мы уклонились от дороги так далеко, что ни один навигатор не вывезет.

Дороги в России больше, пожалуй, нельзя считать бедой. Во все стороны от Москвы расходятся отличные по качеству современные шоссе. Исключение составляет, пожалуй, лишь одна: дорога в Санкт-Петербург. Эта дорога с момента написания «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева практически не претерпела изменений. Всё те же описанные в книге 200 лет назад деревни и посёлки, всё та же ширина дороги. И если вам жаль тратить деньги на навигатор, то захватите с собой томик Радищева, с ним вы точно не заблудитесь. Символично по-своему, что дороги из Москвы за границу находятся в несравненно лучшем состоянии, чем дороги между городами страны.
Не намёк ли это гражданам, куда они должны направить рули своих автомобилей? Это опять была шутка, а если серьёзно, то дорога М10, соединяющая две российских столицы, хоть и содержится в хорошем состоянии, но назвать её «шоссе» никак не получается. Не хватает полос – их всего три на всех, на дороге имеются светофоры и даже железнодорожный переезд! Дорога проходит через множество населённых пунктов, которые сохранились больше лишь как названия, и стоят либо полупустыми, либо брошены совсем. Деревни-призраки, стоящие по обочинам дороги, соединяющей два крупнейших мегаполиса страны, выглядят настолько уныло, что невольно вспоминается Потёмкин. Где же твои творческие заборы, Григорий Александрович? Сгнили, небось, со времён Екатерины Второй, а на новые – денег не выделялось…

Я бы покривил душой перед читателями, если бы не упомянул о новой, строящейся между Петербургом и Москвой дороге М11. Мне удалось проехать по ней километров 70, участок, который был готов к использованию в момент нашего путешествия. Продвигаясь по этой четырёхполосной дороге почему-то вспомнилась Восточная Германия. Там как раз такие же дороги. У ГДРовских немцев тоже не хватало денег, поэтому в послевоенные годы они дорог не строили, тем более что от гитлеровской Германии остались шикарные автобаны, построенные в 30-е годы. После воссоединения у немцев тоже, видимо, не в первую очередь голова была занята дорогами, поэтому так и стоят они, построенные ещё Гитлером, практически, без всяких изменений. Вот и эта новая, платная дорога М11 совсем такая же. Остаётся только вопрос: зачем в двадцать первом веке строить дорогу, сильно напоминающую дороги, построенные почти сто лет назад. Нет, конечно, по сравнению с предыдущей дорогой, построенной 200 лет назад, это большой прогресс, но всё же, если говорить серьёзно, не стыдно ли будет брать деньги за пользование дорогой, морально устаревшей уже много лет назад? Не стыдно ли вообще строить такую дорогу?

Ведь даже в маленькой, бедной Финляндии есть тысячи километров более современных и абсолютно бесплатных дорог, не говоря уже про более зажиточные европейские страны. Хотя, ради справедливости нужно признать, что дорога из Петербурга в Финляндию, носящая гордое имя «Скандинавия» несравнимо хуже любой из дорог на Москву. «Дороги, каковые у римлян бывали, наши не будут никогда» – с сожалением восклицал Радищев, сетуя, кстати сказать, в основном на продолжительность зимнего периода. Гоголь-то точнее определил корни российского зла, недаром был родом с Украины.

Дороги в Смоленской области отличные. Временами у жителя Петербурга они даже вызывают чувство зависти. Минское шоссе, например, и по качеству покрытия, и по количеству полос превосходит любую дорогу Ленинградской области. А какие замечательные виды на окружающую природу открываются с этой дороги! На её обочинах располагаются заправки, где дружелюбные сотрудники помогут вам заправить машину. И в отличие от Москвы и Петербурга, здесь никто им за это платит, но это входит в их обязанности, во всяком случае на заправках «Газпромнефти». А когда они замешкаются, то грозный голос из громкоговорителя напомнит им о том, что клиент ждёт. Фантастика!

ГОРОДА

Города российской провинции поражают путешественника, в первую очередь, своей романтичностью. Будь то Осташков, расположенный на косе, вдающейся глубоко в озеро Селигер, чрезвычайно длинный в одном направлении и очень узкий в перпендикулярном, так что если встать на перекрёстке, то будет видно, что оба конца поперечных улиц упираются в воду. Или города Смоленской области, которые возрождаются после длительной советской «спячки». По-прежнему много деревянных частных домов даже в центре таких городов, сады при каждом доме и чарующие ароматы. И конечно, церкви на протяжении всего пути. Совсем разрушенных и заброшенных почти уже нет. Даже в полуразрушенных уже установлены новые купола и кресты, и хоть службы ещё вести в них рановато, но визуально они уже опять в центре внимания. Церкви всегда строили так, что их было видно издалека, на пригорке или просто открытом месте. Сегодня они цепляют глаз путешественника, являясь не столько ориентиром в пути, сколько отрадой глазу и успокоением душе.

В Духовщине (маленький городок Смоленской области) на главной площади у церкви два памятника: один – павшим в войне героям, по-видимому, достаточно старый, второй – Потёмкину, местному дворянину и, наверно, самому знаменитому и знатному соотечественнику. Родился светлейший князь не в самом городе, а в селе Чижово, что расположено недалеко, но памятник ему, конечно же, следовало поставить в Духовщине, а то до села, глядишь, и не добраться будет теперь. Скульптор явно польстил Григорию Александровичу: его лицо одухотворённо и чисто, он строен, хоть и немолод на лицо, и глаз у него ровно наполовину больше, чем положено. Так, наверное, и должно быть, всё-таки памятник! Сделал ли что-нибудь хорошее для своих соотечественников этот герой романа царицы Екатерины, я не выяснял, но думаю, что петербуржцам повезло больше, так как там он оставил после себя шикарный Таврический дворец, служивший долгие годы российскому государству, то помещением для государственной Думы, то Партийной школой для коммунистов в годы Советской власти, а теперь его занимает Межпарламентская ассамблея СНГ. И хоть носил дворец почти весь двадцатый век имя Моисея Соломоновича Урицкого, садиста и подлеца, руководителя Петроградской ЧК, главным достоинством которого является то, что успел уже в 1918 году подставить свою рыжую голову под пулю поэта-идеалиста и патриота Каннегисера, но народ его всё же по привычки звал Таврическим, как в своё время назывался и сам его хозяин. И хотя петербуржцу попасть в этот дворец сегодня, пожалуй, ещё сложнее, чем во времена его первого хозяина – Потёмкина, он и внешним своим видом украшает город и услаждает взоры местных жителей. Тем более, что вельможный князь не забыл окружить своё жилище великолепным садом, которым горожане могут пользоваться ежедневно в дневное время (закрывается в 23.00, по причинам не до конца понятным). И хоть даже Потёмкин не догадывался перекрывать движение на всех ближайших улицах, когда выезжал в карете, как это делают современные политические деятели, мы стоя в пробках, образованных этими действиями, можем наслаждаться архитектурой родного города.
И понапрасну европейцы кипятятся по поводу Крыма, ведь большинство его городов – Севастополь, Херсон – основаны именно Светлейшим князем, как и множество других окрестных городов, типа Днепропетровска и Николаева. А чего не успел основать Григорий Александрович, в том помогли России другие любимые мужчины его любимой женщины – Де Рибас, например, построил Одессу. Понятно, что европейцы народ тёмный и историю России не изучали, но украинцам-то должно это всё быть известно?! Так что, «Крымнаш» был уже давно, им ещё наш смоленский дворянин Потёмкин владел….

Все города на пути в этот день были малюсенькими – Андреаполь, Белый, Духовщина. В Смоленск въехали вечером. После дневных впечатлений – большой красивый русский город на Днепре. В моём представлении Днепр всегда ассоциировался с Украиной, где он «реве та стогне», и где «редкая птица долетит до его середины». В Смоленске – Днепр не такой широкий, и разве что курица не сможет осилить подобный перелёт. И всё же, Днепр величественен, да и город всегда выглядит к своей выгоде, когда разделён он большой и красивой рекой. Моя постоянная спутница сравнила его с Киевом: «Очень похожи». Не берусь судить, так как до Киева так и не доехал, хотя раз в молодости проехал по всему маршруту от Питера до самой Одессы. Но перед самым Киевом водитель мотоцикла, на котором я ехал сзади, свернул в сторону, причём сделал это так, что поехали мы против движения, и выскочивший навстречу грузовик чуть не добавил к Аскольдовой могиле ещё несколько захоронений незадачливых мото-туристов.

Соборная гора видна почти отовсюду, и восхитительный кафедральный собор сияет куполами. Если смотреть на собор с востока, с соседнего холма, то вид открывается совсем такой же как на фотографиях Прокудина-Горского, сделанных в первом десятилетии двадцатого века. Те же деревянные домишки, прилепившиеся к холмам, та же низинка между холмами и те же купола собора. Странно подумать и не верится, что энергичные россияне успели за несколько десятилетий прошлого века сначала разрушить все храмы, а потом отстроить их заново. И теперь города России опять приобретают одухотворённый вид. И если Собор Успения Пресвятой Богородицы прекрасен снаружи, то внутри он ещё краше и величественнее.

Этому конкретному собору повезло больше, чем многим другим. Первоначально на этом месте стояла церковь, построенная по приказу Владимира Мономаха в 1101 году. Он простоял почти полтысячетелетия, пока сами жители города не взорвали его вместе с собой во время нападения поляков в 1611 году. Когда Смоленск снова стал российским, восстановленное поляками и превращённое в костёл здание было перестроено в несколько этапов, пока, наконец, не приобрело своего нынешнего вида к 1776 году. Собор получился настолько красивым и величественным, что им восхищались не только местные жители и российские высокие гости, но и гости непрошенные: Наполеон выставил специальную охрану у здания, а генерал-полковник вермахта Гудериан даже выкроил время в 1941 году для того, чтобы ознакомиться со Свято-Успенским собором, о чём оставил воспоминания:«…Серебряный алтарь и подсвечники, видимо, пытались спрятать, но не успели сделать до нашего прихода в город. Во всяком случае, все эти чрезвычайно ценные вещи лежали кучей в центре собора. Я приказал найти кого-нибудь из русских, на кого можно было бы возложить ответственность за сохранение этих ценностей. Нашли церковного сторожа-старика с длинной белой бородой, которому я передал через переводчика, чтобы он принял под свою ответственность ценности и убрал их на место. Ценнейшие позолоченные резные рамки иконостаса были в полной сохранности. Что стало потом с собором, я не знаю». Зато, знаем мы. Ещё до Второй мировой войны в соборе был открыт антирелигиозный музей, который и продолжил свою работу после ухода немцев. Также после окупации чудесным образом исчез чудотворный первообраз Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрии». Помимо самого события, интересным показался сам оборот «после окупации», который используют все проштудированные мною источники, из которого никак нельзя разобрать, связано ли исчезновение святыни с немцами или же совсем нет.

Нам повезло, мы попали на Соборную гору в праздничный день – 10-го августа, когда чествуют чудотворную икону Одигитрии-Смоленской (Смоленская икона Божией Матери) . Собор был полон людей, шла служба, затем был крестный ход, сопровождаемый божественным, в прямом и переносном смысле, пением.

Я с волнением шагал вдоль крепостной стены, направляясь в сторону места, важного для меня лично. В своё время мой прадед, как и его знаменитый уже упоминавшийся земляк, родившийся в маленькой деревне Смоленской губернии и окончивший Смоленскую духовную семинарию, направил свои стопы в столицу – Санкт-Петербург. Однако, ко второй половине девятнадцатого века Россией стали править исключительно особы мужского пола, поэтому в фавориты мой прадед не попал, а поступил вместо этого в Историко-филологический институт, и стал учителем. Вот тут, на бывшей территории Спасо-Преображенского Авраамиевого монастыря, от которого осталась сегодня лишь одна церковь, и та свежевосстановленная, и находится дом, в котором размещалась в XIX веке семинария и её общежитие. Сын деревенского священника, мой прадед наверняка жил в общежитие, а значит в какой-то клетушке этого дома. На стене дома бодрым детским почерком выведено: «Костыль – дурак». Значит и сегодня, как и сто пятьдесят лет назад в этом доме, который после разорения и уничтожения большевиками монастыря, превратился в жилой, продолжает проживать кто-то носящий ту же, что унаследовал я от прадеда, фамилию. Может быть, родственник? Хотя, если «дурак», то вряд ли…

Андреаполь – маленький город Тверской области с красивым греческим именем, которое и притягивает к нему туристов. Город можно проехать насквозь на четверть часа с остановками для фотографирования, но мы остались в нём пообедать, поэтому, видимо, воспоминания о нём не совсем стёрлись из памяти. Посреди города течёт Западня Двина, но не такая, какой её привыкли изображать – широкая и могучая, героическая река из сводок «Советского информбюро», а небольшой поток, переплыть который легко сможет семилетний ребёнок. В России множество великих рек, которые берут своё начало в Тверской области.

Недалеко от центральной площади – источник. Но местные посоветовали нам набрать воды из другого: там вода вкуснее. Так и сделали. Чем только ни славится Россия, и её источники тоже могут быть причиной для гордости. Политики часто повторяют, что этот век имеет возможность открыть эпоху войн за чистую воду. И действительно, в мире есть густонаселённые территории, где с чистой водой проблемы. Это Китай и Индия, весь африканский континент, некоторые части Ближнего Востока. А я думаю, что не так страшна беда – приезжайте за чистой водой к нам, в Россию. Наших источников хватит на всех, а если и они иссякнут, то у России в запасе есть самый большой в мире морозильник, содержащий в замороженном виде такое количество воды, что её хватит не только на этот век, но и на многие века вперёд. И называется он – Сибирь. Политики, безусловно, псы цепные, и лают по приказу хозяина. У этих, видимо, хозяева торгуют чистой водой. Продают на миллиарды долларов то, что является неотъемлемым правом человека. Вдобавок ещё угрожают: не будете платить за воду, будете за неё воевать… Как низко может пасть человек, когда дело касается удовлетворения его плотских страстей.

Продолжение, части МОНАСТЫРИ и КАТЫНЬ, следует

Приятель позвонил мне в начале мая с приглашением на выходные. «Я уезжаю в Тихвин» – с неохотой ответил я. «А что там делать?» – последовал ответ-вопрос, который я знал заранее, оттого и не хотел признаваться. Приятель мой относится к той категории людей, реакции которых я почти всегда угадываю заранее, поэтому иногда и испытываю некоторые сложности в общении с ним. Ответы на сакраментальный русский вопрос «что делать» я не связываю с географическими координатами. Мои «дела» стоят в длинной нескончаемой очереди и лишь немногие из них имеют надежду на то, что будут исполнены хоть в какой-нибудь обозримой перспективе. К тому же, в Тихвин не нужно ехать «делать» что-нибудь, а скорее, отдыхать от «делания» и «дел». Душой.

Тихвин – маленький северный русский городок, в котором испокон веков проживало одно из финно-угорских племён – вепсы. Где-то прочитал, что название города образовано из двух финно-угорских слов: «тих» – дорога и «вин» – вода. В Тихвине действительно есть и то, и другое, и всё же, позволю себе выразить сомнение в таком переводе. Очень уж далёкая ассоциация с финскими словами и слишком уж подходящий смысл.